Зеркало богов [СИ] - Сергей Радин

— Люциус...

Драко вздрогнул.

— Что?

— Дай мне меч.

Глаз он так и не поднял. Глядя в пол, просто сдвинул взгляд влево, в мою сторону. Секунды молчания и шелеста того же невидимого ветра по комнате. Щелчок. Медленный звук выходящего из ножен меча. Протянул рукоятью вперёд.

Не знаю, правильно я продумал всю логическую цепочку, нарисованную по недавним размышлениям. Но, беря из рук Люциуса меч, я настраивался на тот образ, который увидел на камерах скрытого наблюдения на катере Мангуста. На образ беспощадного убийцы, которому нравится убивать. Цель которого — отбить Ледяного Джина, потому что это выгодно. И взять главный приз — артефакт, называемый Зеркалом богов.

Ворон не обращал на меня внимания, продолжая внимательно рассматривать ведуна. Тяжело настраиваться на характеристики убийцы, видя разбитую голову своего друга, кровь, торопливо бегущую из его рта... Трудно, но я скривил губы, наверное, в той же ухмылке, что и Ворон.

— Пташечка, — ласково позвал я. И шагнул из тихо шелестящих крыльев Мангуста.

Лорд Корвус медленно поднял на меня изумлённые глаза.

— Что-о?.. Ты, мелочь, это мне?

Но я уже остался без защиты белоснежных, испятнанных кровью крыльев. Сжёг за собой все мосты, через которые мог отступить. И, честно говоря, мне стало наплевать на всё. И это подогревало меня на уровне — Рубикон перейдён, и гори всё синим пламенем! Поскольку горел уже я сам. И этот странный огонь смягчал меня, мои движения, превращал их в плывущие и где-то даже дёрганые — как огонь!

— Пташечка, — прошептал я, не в силах удержать усмешки: ага, задело! — Ворона драная... Щас перья из хвоста повыдёргиваю — будешь голой тушкой народ смешить, курица щипаная... Пта-ашечка! — Никогда бы не подумал, что могу так выговаривать слова — клоунски, ёрнически выворачивая рот, чтобы преувеличить интонации.

Не знаю, что собирался делать Лорд Корвус с Ледяным Джином, но сейчас ведуну повезло: Ворон просто расслабил лапу в сторону, и тело Ледяного Джина выскользнуло из его когтей...

Помрачневшие глаза Ворона впялились в мои, успокоившиеся до рабочего состояния: всё, эта ситуация мне знакома, её надо решать, а не бояться. Я чуть присел перед противником. Вызов. Ворон, наоборот, выпрямился. Взмах лапой. Из середины лапищи с треском вылетел меч, такой же корявый, как шипы на руках. Итак, моя задача — продержаться до того мгновения, когда медленно нарастающее событие произойдёт. А событие нарастало точно: ветер уже чувствительно обвевал мой горячий лоб.

Меч Ворона так и остался частью его лапы. Прекрасно. Меньше возможности манипулировать им. Лорд Корвус шагнул ко мне раз, другой. Третий он проделал, уже обходя меня по кругу.

И шарахнулся, когда я резко бросился на него. Кажется, именно такого рывка он не ожидал от меня. Но мгновения неожиданности прошли — и он сам попытался накинуться на меня. Однако виденная с камер скорость, поразившая меня самого, стала моей главной составляющей. Я ускользал из-под его ударов, в диком упоении танцевал под его атаками. Р-раз — кончик клинка скользнул по щеке и носу не успевшего отпрянуть Ворона.

— Пташечка клювик поранила! — поддразнил я. — Пташечку стукнули! — Добавил пару словечек из старой терралингвы — острых, за давностью лет почти сакральных.

Лорд Корвус прохрипел что-то неласковое, но я уже вскипел на горячей адреналиновой волне: я пробил его защиту! Я могу это сделать!

Краем глаза уловил, что драко крадётся по стеночке — к Ледяному Джину. Лишь бы Ворон не увидел! Не дам увидеть!

Чего Лорд Корвус точно не ожидал, так это что я брошусь ему под ноги. От неожиданного нырка он подпрыгнул к высоким потолкам номера. Наверное, он решил, что я сошёл с ума, потому как, остановившись у двери и развернувшись, я просто-напросто начал хохотать — и ничего не мог поделать с этим явно ненормальным приступом смеха. Даже Люциус остановился, встревоженно глядя на меня, хотя до Мангуста, куда он уже тащил так и не шелохнувшееся тело ведуна, осталось метра три.

Но я добился своего. Теперь Ворон сосредоточил внимание на мне и только на мне.

Он опустился — чёрные крылья мягко взмахнули и сложились. Теперь мой противник улыбался, как улыбается гурман при виде редкого блюда, наконец-то ставшего доступным. Я знал, что за этим воспоследует, и нисколько не жалел о проделанном.

От его атаки я в следующие мгновения смог отбиваться, лишь раза два взмахнув мечом. Далее он сбил меня с ног и устроил настоящее избиение младенцев, уже пытаясь одним ударом покончить со мной. Сам удивляясь, что всё ещё жив, я катался по полу, только пугая его мечом Люциуса, но уже даже не стараясь отбиваться. Смысла нет. Пока от неминуемой смерти меня спасали только животные инстинкты. Умудряясь в очередной раз выкатиться из-под казалось бы завершающего удара, я сам себя недоумённо спрашивал: «Жив?»

Но вскоре пришлось забыть обо всём.

Обозлившийся Ворон выбил оружие из моих рук. Теперь в ход пошёл не только меч противника, от которого я уходил со всё большим опозданием, но и ноги в сапогах с металлической подошвой... Дальнейшее смешалось для меня в жуткую картину полубессознательного: я двигаюсь, лишь бы только уйти от того, что летит на меня, будь это меч или сапог... Сколько времени прошло — не знаю, но только очнулся я висящим над полом и буквально пригвождённым к стене: в одном плече торчал меч Люциуса, в другое упиралась мутировавшая в отравленное оружие кость Ворона. В общем, висел я на них. Перед глазами и чуть ниже плыла какая-то чертовщина — чья-то жуткая морда с крючковатым носом — морда, искажённая невиданной злобой.

Почему-то вспомнилось, как сжигали ведьм в древности. Наверное, они чувствовали такой огонь, какой я чувствовал сейчас. Такую боль... А морда что-то ещё говорила — ехидными словами, которые пронизывали голову и увеличивали боль... Я с трудом, но полностью раскрыл глаза, залепленные кровью и слезами. Адский огонь новой боли взорвал всё тело, но я всё-таки затрясся от рвущегося наружу смеха, хоть и чувствуя, как рвутся на лезвиях мышцы плеч.

Ворон замолчал. Застыл. Глаза замерли на точке в пространстве между мной и им. К тем, кто появился за спиной, оборачиваться он не спешил.

32

Но то, что увидел я за его спиной, вдохнуло в меня жизнь и заставило действовать хотя бы по мелочи. И побыстрей. Ибо для личной мести явно оставалось очень мало времени. С трудом, простонав от вспыхнувшего перед глазами белого огня, согнул руки в локтях, медленно обхватил ладонями клинок меча Люциуса и ту корягу, которая не некоторому недоразумению называлась частью тела Ворона. Избитое тело плакало от боли, но разум точила странная мысль: «Людишки, да? Курица вшивая!..»

Он стоял так близко!..

На мой стон Лорд Корвус поднял глаза. Отсутствующие — всё ещё слушал пространство за спиной. Но — взгляд во взгляд.

Режа ладони о клинки, я собрался изо всех оставшихся сил, напружинился, чувствуя, как оба лезвия входят в плоть до кости, и пнул его. Донельзя изумлённый, Ворон только отшатнулся, естественно одновременно выдернув своё оружие — из стены и из моего плеча. Меч драко не выдержал моего веса. Со вскриком проехавшись по клинку до рукояти и в конце концов выдернув меч за собой, я боком рухнул на пол.

Моя мелочная дерзость осталась без ответа. Лорду Корвусу было некогда. Он, отвернувшись, затравленно стоял у стены и ненавидяще оглядывал всё вокруг... Но и мне уже наплевать, что перед глазами разноцветными вспышками отплясывают звёзды, — главное я всё равно сделал: мелочь, а приятно.

Комната, которую я до сих пор считал громадной и просторной, резко сузилась из-за присутствия в ней — и дальнейшего появления одинаково одетых людей. Высокие широкоплечие мужчины, в белых плащах, двигались деловито и будто кем-то строго организованные. Трое присели над Мангустом, который, насколько я видел со своего места, так и не пришёл в сознание. Трое склонились над Ледяным Джином, один из них вопросительно кивнул насторожённому Люциусу: как, мол, дела? После чего приподнял подбородок лежавшего без сознания Ледяного Джина, а двое других опустили ладони на голову ведуна. Драко было встрепенулся, даже успел сделать резкое движение, кажется вытаскивая пистолет... Ведун глубоко вздохнул, открыл глаза — и вздрогнул при виде окружавших его незнакомых людей. После чего Люциус не стал сопротивляться, когда один из неизвестных на секунды положил ладони и на его голову.

Семеро стояли перед нами: перед Вороном и мной, лежащим на боку — боясь пошевельнуться, чтобы не потревожить меч, оставшийся в правом плече. Узкие лица, слегка раскосые карие глаза, абсолютная уверенность во всех движениях — незнакомая раса, к которой явно относился Мангуст. Стражи. Откуда их столько? Неужели Зеркало созвало их? Но как... Не прилетели же они все развлекаться на Гадес, чтобы сейчас собраться по зову своего собрата?

Скосившись на одну из дверей — точнее, на движение в одном из дверных проёмов, я с заметным даже для себя облегчением встретил появление ещё одного Стража. Появление это оказалось достаточно странным. Я почувствовал, как потянуло сквозняком от проёма, а затем из тёмной вертикали пространства за дверью медленно выступила высокая фигура, обретавшая отчётливые очертания буквально на ходу. Она как будто просто шагнула из другого, что-то вроде параллельного пространства. Новоприбывший Страж оказался выше всех, хотя, несмотря на рост, ходил мягко и насторожённо. И, кажется, именно его ждали все остальные.